Архив рубрики «Оружие»
В XV веке арбалетчики составляли 20-25 процентов швейцарской пехоты. Без их прикрывающего обстрела сближение швейцарской баталии с неприятелем сопровождалось бы слишком тяжелыми потерями от вражеских стрелков (у пикинеров и алебардистов не было щитов). Также широко использовали арбалеты чешские гуситы, французы и бургундцы в конце Столетней войны.
С середины XIV века, после изобретения «козьей ноги» и кранекина, появились конные арбалетчики, способные перезаряжать свое оружие, не слезая с седла. Конечно, как самостоятельный род войск они не могли сравниться с конными лучниками из-за медленной перезарядки, но их отряды успешно использовались для поддержки тяжелой конницы (особенно у бургундцев), а также для разведки (у швейцарцев).
К концу XIV века арбалет продолжал оставаться основным средством дистанционного поражения людей в крепостной и морской войне. Поэтому бессмысленно приводить примеры применения арбалетов в европейских позднесредневековых осадах - каждая, без исключения, была таким примером.
Также стоит отметить, что арбалет был излюбленным оружием горожан. Он идеально подходил для защиты городских стен, не требовал столь больших тренировок, как длинный лук или как рыцарские искусства верховой езды и фехтования. В то же время его относительно высокая стоимость не была помехой для зажиточных бюргеров. Не случайно первоначальный район набора наемных арбалетчиков совпадал с областью наиболее старой городской культуры— Северная Италия, Южная Франция, Арагон.
Впрочем, уже в XIV веке многочисленными умелыми арбалетчиками могли похвастаться городские милиции Португалии, Кастилии, Северной Франции, Англии (где горожане продолжали пользоваться этим оружием наряду с длинным луком), Фландрии, Германии, Чехии и Польши. Городские муниципалитеты этих стран всячески поощряли его освоение, предоставляли большие привилегии гильдиям арбалетчиков; во время военных действий арбалетчики получали значительно более высокое жалованье, чем любые другие пехотинцы. Обычно арбалетчики составляли около 10 % городских ополчений XIII — XIV веков во Фландрии и до 20 % в Италии, причем эта доля постепенно росла. Например, из 2760 бойцов ополчения кантона Цюрих (Швейцария) в 1443 году было 473 арбалетчика (17 %) и, сверх того, 61 аркебузир (2,2 % ), причем среди 639 собственно горожан они составляли 20 % и 7 % соответственно. В городском ополчении Флоренции в 1356 году было 4000 арбалетчиков; во время религиозных праздников там устраивались состязания стрелков, победители окружались почетом и получали существенные награды. В 1430 году в арсенале Нюрнберга для защиты стен имелись 607 арбалетов и 501 аркебуза.
Связанные записи
Рубрика: 
Понимая важность искусства стрельбы из арбалета, французские короли старались его всемерно поощрять. Так, Людовик Святой (1214-1270 гг.) запретил все игры, кроме стрельбы из лука и арбалета. В 1245 году он учредил в Париже «Братство арбалетной игры в честь святого Дени» при церкви Сен-Жак де Опиталь, откуда пошла многовековая парижская гильдия арбалетчиков. В 1359 году дофин Шарль (будущий король Карл V) выдал этому «братству» новый патент, подтвердив его привилегии (освобождение от большинства налогов), но, находясь под впечатлением недавнего мятежа Этьена Марселя, ограничил число членов «братства» до двухсот. В 1371 году Карл V взял на себя все расходы по организации состязаний арбалетчиков на острове Нотр-Дам под Парижем.
Важным этапом в истории арбалетов стало сражение Столетней войны при Креси в 1346 году. Это был первый массовый, в регулярном полевом сражении, поединок арбалетчиков (французы использовали 6000 генуэзских наемников, считавшихся на тот момент лучшими в Европе стрелками из арбалета) и английских лучников, вооруженных длинным луком. Завершился он полной победой английских лучников. Сыграли свою роль как объективные преимущества длинного лука (втрое большая скорострельность и вертикальное положение при стрельбе, вместе обеспечивающие очень большую «плотность огня»), так и специфические обстоятельства данного сражения (англичане стреляли с холма, а генуэзцы снизу вверх; солнце светило в глаза генуэзцам и в спину англичанам; генуэзцы сражались без павез, которые отстали вместе с обозом; прошедший ливень ослабил тетивы арбалетов, которые нельзя было заменить так легко, как тетивы луков).
С тех пор арбалетчикам в полевых сражениях стала отводиться только вспомогательная роль. Это нисколько не означает, что арбалетчиков стали меньше ценить - более продуманным стало их тактическое использование. Теперь арбалетчиков стали применять только совместно с формированиями пикинеров, из вагенбурга или из-за полевых земляных укреплений.
Связанные записи
Лучшими в XIII веке считались арбалеты, сделанные в Арагоне и на Болеарских островах. Вслед за ними шли итальянские арбалеты, сделанные во Флоренции, Лукке, Ареццо, Генуе и Пизе. Хорошая репутация этих арбалетов сохранялась и в дальнейшем. В XIV веке арбалеты стали делать и в южно-французской Тулузе. Наряду с ремесленными цехами и отдельными ремесленниками арбалеты начали изготавливать и централизованные государственные мастерские. Особенно известна французская судоверфь Clos de Galées в Руане, наряду с кораблями изготавливавшая самое различное вооружение, доспехи, арбалеты и спрингалды не самого высокого качества, но зато в массовом масштабе. Судя по терминологии документов («генуэзские латы», «генуэзские бацинеты»), производство на этой верфи (фактически - оружейной мануфактуре широкого профиля) ориентировалось на генуэзские образцы. Известен, например, заказ 1384 года на 200 тысяч арбалетных болтов за 17200 золотых франков (франк был равен турскому ливру); сами арбалеты производились партиями по 200 штук. Активнейшим образом использовали арбалеты рыцари Тевтонского ордена во время завоевания Прибалтики. Триста арбалетчиков под началом двух орденских рыцарей составляли гарнизон Пскова, занятого немцами в 1241 году. Говоря о войсках Тевтонского и Ливонского орденов, хронисты постоянно употребляют выражение «рыцари и арбалетчики». Документы показывают, что арбалетчики составляли от трети до половины личного состава орденских ополчений. Сам статут Тевтонского ордена предусматривал организацию мастерских по изготовлению арбалетов, и в начале XV века число их достигло 18. В это время на складах ордена находились не менее 4500 резервных арбалетов и около миллиона болтов.
К концу XIII века арбалеты стали одним из основных элементов средневековых полевых армий. Особенно важная роль отводилась арбалетчикам во французской армии - они должны были «размягчать» построения вражеских копейщиков перед решающей атакой тяжелой конницы, состоящей из французских рыцарей. Именно в этой роли тысячи наемных арбалетчиков из Италии, Южной Франции и Арагона были задействованы французскими королями в битвах с фламандцами при Куртре в 1302 году, Мон-ан-Певеле в 1304 году и Касселе в 1328 году. Поражением при Куртре французы в немалой степени обязаны тому факту, что слишком рано отозвали своих вполне успешных арбалетчиков и бросили конницу в атаку на непрореженную фламандскую фалангу.
В дальнейшем этот урок был усвоен, и при Мон-ан-Певеле арбалетчикам была отведена главная роль в борьбе с фламандцами, засевшими в вагенбурге, а рыцарская конница их подстраховывала, находясь сзади в резерве. Кстати, французы использовали в этом сражении два сприн-галда. Сначала последние действовали успешно, но затем были разрушены сделавшими вылазку ополченцами из Ипра. При Касселе именно обстрел арбалетчиков заставил фламандскую фалангу перейти в наступление и спуститься на равнину с укрепленной позиции на холме. Это позволило французским рыцарям (тяжелой коннице) охватить фламандскую фалангу с флангов и разгромить ее.
Связанные записи
Арбалетчики составляли одну из наиболее ценных частей армии Людовика IX во время сражений у Дамиет-ты в 1249-50 гг. (VI крестовый поход). По сведениям королевского камергера Жана Саррасена, армия Людовика IX состояла из 2500 рыцарей, 5000 арбалетчиков и большого числа простых конных и пеших воинов. Примечательно, что точный учет велся только для рыцарей и арбалетчиков, очевидно, рассматривавшихся как ядро армии. Описавший эту кампанию хронист де Жуэнвиль отмечает, что от арбалетных болтов, в отличие от стрел из лука, не защищали никакие подбитые войлоком кафтаны, надеваемые под кольчуги. Он также говорит об участии «франкских» арбалетчиков в сражениях против мусульманской конницы у Мансуры 8 и 11 февраля 1250 года: «Когда сарацины видели их вставляющими стопы в стремена своих арбалетов, они обращались в бегство и оставляли нас».
Любопытная информация содержится в счетах Людовика IX, относящихся к его двухлетнему (1250-1252 гг.) пребыванию в Палестине после освобождения из египетского плена. За этот период он потратил на перевозку и содержание войск (кроме своих личных придворных частей) более 450000 ливров, из них более 39000 было потрачено на конных арбалетчиков и сержантов, а почти 60000 ушло на содержание пеших арбалетчиков и сержантов. В то же время на плотников, минеров, инженеров было израсходовано менее 3000 ливров. Столь низкая сумма может объясняться отсутствием крупных осадных кампаний. На фортификационные цели было потрачено более 95000 ливров. В дальнейшем французские короли за свой счет держали в Акре особый полк - в качестве личного вклада в крестоносное дело. Известен его состав в 1276 году: 40 рыцарей, 60 конных сержантов и 400 арбалетчиков. О значении арбалета свидетельствует и должность магистра арбалетчиков, занимавшая одну из высших ступеней в иерархии ряда западно-европейских дворов (в том числе французского) и рыцарских орденов тамплиеров и госпитальеров.
Связанные записи
Согласно инвентаризационной описи, проведенной французским королем Филиппом II Августом в принадлежащих ему замках (1202-1204 гг.), в замках было только три типа арбалетов: ballista ad estrif (арбалет со стременем), ballista ad duos pedes (двухфутовый арбалет) и ballista ad tornum (арбалет с воротом). Последних было 39, распределенных между замками 15 городов (от 1 до 5 в каждом). Кроме того, 11 воротов находились в резерве. Всего же в арсеналах королевских замков имелось 278 арбалетов всех типов и 265960 болтов.
Деление замковых арбалетов на три вышеупомянутых типа было принято не только во Франции. Так, например, в 1298 году в приграничном с Шотландией английском замке Бервик по инвентарной описи имелось: 7 арбалетов с воротом, 6 двухфутовых арбалетов, один из них без «ореха» (затвора), и 8 однофутовых арбалетов. Болты для арбалетов каждого типа упомянуты отдельно, поэтому предполагают, что они были разного размера.
Впрочем, для англичан, в отличие от континентальных держав, было характерно использование и большого количества лучников для обороны замков. Так, например, английский гарнизон замка Роксборо в оккупированной Шотландии состоял в 1297 году из 20 арбалетчиков и 92 лучников. В этом году из Лондона в Карлайл был направлен транспорт с 12 большими арбалетами и 2 воротами. Те же три категории арбалетов можно найти и в заказах неаполитанского короля Шарля Анжуйского во время его войны с арагонцами в 1282 году.
В 1339 году французскому гарнизону острова Гернси было направлено судно с 3 «арбалетами с воротом», 4 «ошпье» (hauchepies) и 4 воротами. О стандартизации размеров арбалетов свидетельствует также факт массового производства болтов, совершенно независимого от производства самих арбалетов. Так, например, семейство de Malemort, проживавшее возле Динского леса в южной Англии, изготовило в период с 1223-го по 1293 год миллион арбалетных болтов, это примерно по 14000 болтов в год.
В XIII веке уже ни одно значительное военное сражение не обходилось без широкого использования арбалетчиков. В V крестовом походе в 1218 году участвовали 4000 арбалетчиков, из них 2500 наемников. А в замке Сафет, который являлся главным оплотом рыцарей-тамплиеров в Палестине в 1250 году, 300 арбалетчиков составляли основную силу гарнизона. Арсенал Венеции в 1314 году насчитывал 1131 арбалет. В 1260 году Флоренция выставила 1000 арбалетчиков во время войны против Сиены. В 1 2 9 5 году для войны в Аквитании Филипп Красивый заказал в Тулузе 2000 двухфутовых арбалетов. В том же 1295 году один ломбардский купец привез, в числе прочего оружия, 1885 арбалетов и 666258 арбалетных болтов на продажу в Брюгге.
Примером использования тяжёлого станкового арбалета европейцами в полевых условиях может служить нападение мусульман на лагерь крестоносцев в 1219 году во время V крестового похода. Рыцари-крестоносцы летом 1219 года встали лагерем недалеко от реки Нил, и когда мусульмане напали на лагерь, рыцари-тамплиеры стали обстреливать атакующих при помощи тяжелых станковых арбалетов.
Связанные записи
В 1180-е годы этот запрет был прорван, что было связано как с усилением светских государей, так и с осложнением военной ситуации на Ближнем Востоке. Европейские крестоносцы не обладали таким количеством метких лучников, как арабы, турки и курды, что позволяло последним безнаказанно уничтожать на расстоянии тяжелую многослойным луком европейскую конницу. Естественным решением проблемы стало массовое использование арбалетов. Теперь рыцарские отряды прикрывались отрядами арбалетчиков, передвигающихся на марше также на лошадях и спешивавшихся во время боя. Конечно, пеший арбалетчик не обладает подвижностью конного лучника, но способен стрелять более метко и на большую дальность, а переносной щит-павеза делает его малоуязвимым. Комбинированное применение тяжелой конницы и пеших арбалетчиков давало огромное преимущество. Этот прием успешно использовал германский император Фридрих Барбаросса во время сражения с турками-сельджуками у их столицы Икония в 1189 году. Теперь в регулярном полевом сражении предварительные перестрелки стали заканчиваться в пользу крестоносцев, что создавало благоприятные условия для конных контратак. Так, например, в 1191 году, сражаясь против 20 тысячного войска арабов и курдов Саладина (Салах-ад-Дина), король Англии Ричард Львиное Сердце, в наличии у которого было только 70 рыцарей и 2000 пехоты, применил следующее построение. Король расположил свои войска в три линии. Первая линия состояла из копейщиков, которые, сомкнув щиты и выставив вперед копья, обороняли вторую линию, где находились арбалетчики. В третьей линии стояли те, кто только заряжал арбалеты и передавал их стреляющим, то есть второй линии воинов.
Мусульманские всадники, атакуя крестоносцев, обстреливали их на скаку, но не могли причинить существенного вреда укрывшимся за щитами воинам, а вот следовавшие один за другим залпы арбалетов целыми рядами косили атакующих, после чего конные рыцари неожиданной атакой завершили разгром мусульман. Арбалеты активно применялись при осаде и обороне замков и крепостей. Так, например, во время обороны «латинянами» города Тира от войск султана Салах-ад-Дина в 1187 году, осажденные применяли большие станковые аркбаллисты. А во время осады Салах-ад-Дином Сайюна в 1188 году и Акры в 1189 году обе стороны осажденные и осаждающие, применяли станковые стрелометы. Стрелой из такого большого арбалета в 1184 году был убит альмохадский халиф Абу Якуб при осаде занятого португальцами города Сантарен. На Иберийском полуострове такая техника преимущественно заимствовалась христианскими государствами у мусульман и только с середины XIII века там начинает преобладать «французский» термин «баллиста де торно».
Король Англии Ричард Львиное Сердце стал первым государем, пренебрегшим папским запретом и начавшим широко использовать арбалеты в западно-европейских междоусобных войнах. Кстати, от стрелы, пущенной из арбалета, он и погиб. Во время осады французского замка Шалю в 1199 году арбалетный болт пробил левое плечо Ричарда и застрял в боку, король пытался вырвать его, но только сломал древко. Плохо продезинфицированная рана привела к гангрене, от нее английский король и умер. Многие современники короля Ричарда считали это божьей карой за пролитие христианской крови при помощи «нечестивого» оружия - арбалета.
Впрочем, за Ричардом немедленно последовали остальные европейские государи.
Связанные записи
Происхождение термина «цагра» (или «цангра») неясно. Одни исследователи выводят его от французского «канкр» или «шанкр» («лебедка, ворот»), другие - от персидских «чарх» или «занбурак». Вызывают также недоумение слова Анны Комнины: «варварский лук, совершенно неизвестный грекам». Некоторые думают, что легкий ручной арбалет был действительно неизвестен византийцам в то время. Более вероятно предположение, что он не применялся ими из-за недостаточной эффективности или применялся столь редко, что это оказалось неизвестным писательнице, не очень компетентной в военном деле. В отличие отряда «латинских» народов, у византийцев не было проблем с набором хорошо подготовленных лучников. Заметим, что описание «цагры» у Комнины содержит противоречие между примитивным методом натяжения руками и высокой пробивной способностью. Возможно, натяжение руками ей запомнилось как яркое впечатление юности, а о пробивной способности арбалетов она судила по усовершенствованным образцам 1140-х гг., с крюком и стременем. Или же на ручную франкскую «цагру» она перенесла пробивную способность византийской станковой «цагры» (этот термин применительно к тяжелым самострелам присутствует, например, в «Стратегиконе» Кекавмена, написанном ок. 1075 года). Как раз в это время, на рубеже XI — XII веков, в западно-европейском арбалетном деле произошел крупный технологический сдвиг. Появились или, во всяком случае, вошли в широкое употребление способ натяжения арбалета при помощи крюка и стремени, а также сделанный из кости «орех» (роликовый затвор). Оснащенное композитным луком, такое оружие стало значительно более мощным и точным, теперь от него не защищала рыцарская кольчуга. Косвенным подтверждением именно такой датировки «арбалета со стременем» являются запрет папы Римского Урбана II на применение арбалета, а также и лука, в войнах между христианами на время первого крестового похода (1097-99 гг.). После этого многие французские церкви стали украшать скульптурами чертей с арбалетами в руках, наглядно разъясняющими текущие идеологические установки. Очевидно, в это время мощный ручной арбалет еще воспринимался как нововведение, и в то же время был уже достаточно распространен, чтобы стать значительной проблемой. Ведь с появлением мощного арбалета любой малообученный и лишенный доспехов простолюдин получал возможность убить с безопасного расстояния прекрасно подготовленного рыцаря в дорогих доспехах.
Так, например, по сообщению хроники Малмсбери, англо-норманнский граф Роджер Глостер был убит арбалетным болтом в голову во время осады Фалеза в 1106 году. А вот лук, в отличие от арбалета, не воспринимался столь остро как «дьявольское» и «несправедливое» оружие именно потому, что требует долгого обучения, недоступного рядовому крестьянину или ремесленнику. Таким образом, арбалет входил в противоречие со сложившимся в то время и ставшим основой всего средневекового мировоззрения разделением на три сословия: молящихся, сражающихся и трудящихся.
Запрет церкви на использование арбалетов привел к тому, что на десятилетие распространение этого оружия по Европе оказалось заторможено.
Связанные записи
Эпоха раннего Средневековья в Западной Европе не зря называется «темными временами». Использовались ли там какие-то виды арбалетов, неизвестно. Первое упоминание аркбаллисты относится к осаде Парижа норманнами в 885-886 годах. Тогда дротик из франкской ballista пробил сразу семерых датских викингов, и некий франк Аббот Эболус в шутку предложил отнести их на кухню, подобно дичи на вертеле. А ручные арбалеты (arcoballista) впервые упоминаются в труде «Historia Francorum» Рихера Реймско-го, при описании осады Санли (около Парижа) в 949 году и Вердена в 984 году. Во время осады Санли объединенное войско французского короля Людовика IV и немецкого императора Отгона I, как утверждается, сильно пострадало от городских арбалетчиков. Предполагают, что эти арбалеты были заимствованы из Византии. Также в древних рукописях есть упоминание об арбалетчиках («ballistarii»), которые входили в состав армии Вильгельма Завоевателя во время его вторжения в Англию в 1066 году.
Арбалетчики участвовали и в последующих сражениях последней трети XI века. Так, например, Ордерик Виталий сообщает об использовании лучников и арбалетчиков для внешней охраны англо-норманнского лагеря в кампании 1098 года по захвату Ле-Мана. Однако примечательно, что известный гобелен из Байе показывает в составе армии Вильгельма только обычных лучников - очевидно, роль ручных арбалетов тогда была незначительна.
Первое по-настоящему внятное описание западно-европейского арбалета («цагры») появляется в «Алексиаде» византийской принцессы-писательницы Анны Комнины (ок: 1083 ок. 1148 гг.) и относится к пребыванию участников первого крестового похода в Константинополе в 1097 году. Этот фрагмент рассказывает о стычке византийцев с кораблем герцога Брабантского: «Марианн стал уговаривать латинян на их языке ничего не опасаться и не сражаться с единоверцами. Кто-то из латинян прострелил ему шлем из цангры. Цангра - это варварский лук, совершенно неизвестный эллинам. Пользуясь им, не нужно правой рукой оттягивать тетиву, а левой подавать вперед лук; натягивающий это орудие, грозное и дальнометное, должен откинуться чуть ли не навзничь, упереться обеими ногами в изгиб лука, а руками изо всех сил оттягивать тетиву. К середине тетивы прикреплен желоб полуцилиндрической формы, длиной с большую стрелу; пересекая тетиву, он доходит до самой середины лука; из него-то и посылаются стрелы. Стрелы, которые в него вкладываются, очень коротки, но толсты и имеют тяжелые железные наконечники.
Арбалетчики, натягивающие тетиву своих арбалетов при помощи веревки и блока (один конец веревки крепится к поясу, а второй к арбалету).
Пущенная с огромной силой стрела, куда бы она ни попала, никогда не отскакивает назад, а насквозь пробивает и щит, и толстый панцирь и летит дальше. Вот насколько силен и неудержим полет этих стрел. Случалось, что такая стрела пробивала даже медную статую, а если она ударяется в стену большого города, то либо ее острие выходит по другую сторону, либо она целиком вонзается в толщу стены и там остается. Таким образом, кажется, что из этого лука стреляет сам дьявол. Тот, кто поражен его ударом, погибает, несчастный, ничего не почувствовав и не успев понять, что его поразило. И вот стрела, пущенная из цангры, попала в верхушку шлема и пробила его на лету, не задев даже волоска Мариана; провидение не допустило этого».
Связанные записи
Трактат псевдо-Маврикия на рубеже VI-VII веков повествует о «соленарионах», стреляющих малыми стрелами на большое расстояние, под которыми некоторые понимают ручные арбалеты. Упоминаются «соленарионы» с малыми стрелами и в трактате Леона VI «Тактика», написанном в начале VII века, и в анонимном труде «Sylloge Tacticorum» середины того же века. Затем, начиная с обороны Константинополя от арабов в 717-718 годах, на первый план выходит термин «токсобаллистра», эквивалентный латинской «аркубаллисте». В византийских источниках VIII — X веков он мелькает постоянно, наряду с различными названиями требюше.
Например, в перечень вооружения экспедиции, направленной против захваченного мусульманами Крита в 949 году, входили «большие аркбаллисты с воротом» станковые арбалеты, а также «ручные аркбаллисты» - ручные, переносные арбалеты. Именно Византия в наибольшей степени сохраняла античное наследие в то время, и большие станковые самострелы в ней преобладали над ручными арбалетами. Короткие, толстые, быстро летящие арбалетные болты византийцы именовали «мышами» или «мухами». Этот термин был заимствован итальянцами как «musca, mosca», а через несколько столетий ружейные пули стали именовать «маленькими мушками» - «muschetta, moschetta». Так возникло слово «мушкет».
Первое известное упоминание арбалета в мусульманском мире появляется на удивление поздно - в 881 году, когда при подавлении восстания Занджа в южной Месопотамии был использован «ножной лук». Он назывался так, поскольку стрелок вставал ногами на дугу арбалета и натягивал тетиву руками или при помощи поясного крюка.
Несколько позднее появляются персидские термины «занбурак» («маленький шмель») для большого станкового крепостного или корабельного арбалета и «чарх» для легкого ручного арбалета, натягиваемого веревкой с крюком и блоком, привязанной к поясу. Самым крупным арбалетом был фатимидский (египетский) «кавс ал-лаваб», чьи болты якобы весили 5 сирийских ратлей (более 9 кг), - так утверждает Д. Никол. Более поздний ( X I V — XV века) «кавс ал-аккар», используемый египтянами и турками, представлял из себя переносной арбалет с «английским» воротом. По свидетельству мамлюкского командира ибн Тайбуга (1368 г.), болт для него весил 10 с половиной дирхемов, то есть треть килограмма. В целом в мусульманском мире арбалеты были значительно менее распространены, чем обычные луки. Единственным исключением является Гранадский эмират XIII — XV веков. Примечательно, что там арбалет называли «франкским луком». Как писал местный ученый Ibn Hudayl, были два типа луков - арабские, которые натягивают рукой, и франкские, которые натягивают при помощи ноги. Первые более подходят всадникам, «как более быстрые и менее дорогие», вторые - пехотинцам, как более дальнобойные, «особенно в осадах укрепленных мест, морских боях и операциях подобного рода». Для изготовления арбалетов Ibn Hudayl особенно рекомендует древесину дикой оливы, вяза, померанцевого дерева, яблони, граната и айвы.
Наибольшего развития производство арбалетов в мусульманской Испании достигло в конце XIV и XV веках; мало-помалу они стали вытеснять луки, в том числе и при стрельбе с лошади. Впоследствии бежавшие из Гыранады мавры принесли это искусство в Магриб.
Связанные записи
Арбалет был изобретен примерно в одно и то же время в Древней Греции (в 399 году до н. э.) и в Китае (в IV веке до н. э.). В то время сиракузский тиран Дионисий Старший, испытывая трудности в войне с карфагенянами, собрал группу инженеров-механиков и дал им задание создать осадные машины нового типа (по свидетельству Диодора Сицилийского). Тогда, якобы, и появился гастрафет - самострельный лук, который натягивали, наваливаясь животом на специальную рукоятку. Очевидно, этот метод оказался не очень удачным, поскольку гастрафеты, оставаясь хорошо известной конструкцией, не играли заметной роли в античном военном деле. Основное внимание античных инженеров оказалось направлено на торсионные машины, появившиеся около 340 года до н. э. Именно с ними связаны имена наиболее известных специалистов античной полиоркетики Архимеда, Битона, Филона, Герона, Витрувия. Торсионные машины можно сделать значительно более мощными, чем тенсионные, при сохранении необходимой компактности. В то же время они значительно сложнее по конструкции, вследствие чего дороже и менее надежны. Можно только предполагать, почему именно древнегреческие инженеры развивали преимущественно наиболее крупные образцы, а не ручное оружие.
Арбалет был изобретен примерно в одно и то же время в Древней Греции (в 399 году до н. э.) и в Китае (в IV веке до н. э.). В то время сиракузский тиран Дионисий Старший, испытывая трудности в войне с карфагенянами, собрал группу инженеров-механиков и дал им задание создать осадные машины нового типа (по свидетельству Диодора Сицилийского). Тогда, якобы, и появился гастрафет - самострельный лук, который натягивали, наваливаясь животом на специальную рукоятку. Очевидно, этот метод оказался не очень удачным, поскольку гастрафеты, оставаясь хорошо известной конструкцией, не играли заметной роли в античном военном деле. Основное внимание античных инженеров оказалось направлено на торсионные машины, появившиеся около 340 года до н. э. Именно с ними связаны имена наиболее известных специалистов античной полиоркетики Архимеда, Битона, Филона, Герона, Витрувия. Торсионные машины можно сделать значительно более мощными, чем тенсионные, при сохранении необходимой компактности. В то же время они значительно сложнее по конструкции, вследствие чего дороже и менее надежны. Можно только предполагать, почему именно древнегреческие инженеры развивали преимущественно наиболее крупные образцы, а не ручное оружие.
Долгое время их датировали IV веком н. э., но в последнее время склоняются к значительно более ранней датировке - II веку н. э. Их внешний вид показывает большое сходство со средневековыми моделями, на надгробии из Полиньяка даже просматривается нечто вроде «ореха» (роликового затвора). Последующие упоминания становятся все реже и реже. Прокопий Кесарийский, говоря об осаде Рима готами в 537-538 гг., упоминает только онагр и «баллисту», которая, судя по его описанию, является большим станковым арбалетом. Вот этот важный фрагмент («Война с готами», гл. 21,. пер. С. П. Кондратьева): «Велизарий поставил на своих башнях машины, которые называются балистрами. Эти машины имеют вид лука; снизу у них выдается, поднимаясь кверху, выдолбленный деревянный рог; он движется свободно и лежит на прямой железной штанге. Когда из этой машины хотят стрелять в неприятелей, то, натягивая при помощи короткого каната, заставляют сгибаться деревянные части, которые являются краями лука, а в ложбинку рога кладут стрелу длиною в половину тех стрел, которые пускаются из обыкновенных луков, толщиною же больше в четыре раза. Перьями, как у обычных стрел, они не снабжены, но вместо перьев у них приделаны тонкие деревянные пластинки, и по внешнему виду они очень похожи на стрелу. К ней приделывают острый наконечник, очень большой и соответствующий ее толщине. Стоящие по обе стороны при помощи некоторых приспособлений с великим усилием натягивают тетиву, и тогда выдолбленный рог, двигаясь вперед, выкидывается и с такой силой выбрасывает стрелу, что ее полет равняется минимум двойному расстоянию полета стрелы из простого лука. И, попав в дерево или камень, она легко его пробивает. Эта машина названа таким именем потому, что действительно она очень хорошо стреляет «баллей».
О подобных «баллистах» на повозках, поворачивающихся во все стороны, говорит и трактат псевдо-Маврикия на рубеже VI-VII веков.
